0
New3Life (13 October 2012 - 21:55) писал:
Как говорил Ню, если хотите позаниматься виртом, идите в приватный чатик. Вся суть поебушек на станции в палеве.
Эмили смахнула мещающий локон светлых волос со лба и улыбнулась чуть смелее, кладя голову на свои ладони, едва не переваливаясь через стойку и оставляя ее неглубокое декольте, положенное правилами, угрожающе открытым. Шахтер с развитой мускулатурой, обаятельной усмешкой и пропахший самым мужским запахом - запахом пота, подмигнул ей, но девушка лишь неуверенно перемнулась с ноги на ногу. Они разговаривали уже битый час и скоро перерыв начнет подходить к концу. Эмили работала в баре сутки и отдыхала шесть часов. Демиан же работал по двенадцать часов в шахте и отдыхал три. Да, он был вымотан, но сейчас они наедине и любой дурак бы понял, к чему идут эти милые обмены дежурными репликами. Демиан был еще тем любовником и часто рисковал своей шкурой из-за особой нелюбви инквизиции к распущенности. Партнеров у Эмили же было не так много и все обычно происходило под одеялом, ночью, и максимально тихо. Переборов страх, она вышла из-за стойки и, кинув пошлый, как ей казалось, взгляд на своего нового друга, направилась в коридор, по направлению к личным комнатам. Шахтер засеменил следом. Они пошли почти что вместе, провожаемые взглядом двух детских и куда более верных Его Величеству голубых глаз.
Крик прорезал коридор, минуя пару укрепленных дверей и говоря о том, что очередное признание в противобожественной деятельности получено. Юный Дэррек встал на цыпочки и нажал кнопку вызова около двери. Спустя минуту появился ребенок-инквизитор с маской на лице и щипцами в руке. Тот хмурился и, видимо, осознавал всю свою важность по отношению к сверстнику. Дэррек ответил на молчаливый взгляд со страхом, запинаясь и дрожа. Он пересказал все, что видел и был приглашен вниз. В подвал. Штаны чудом остались сухими и мальчик предстал пред самим Инквизитором, который как раз сидел, лениво развалившись в кресле и отдавая приказы долговязому практику с выглядывающими из под маски-мешка рыжими волосами, с явно проглядываемой из под одежды грудью и раскаленным ножом в тонкой изящной ручке. Наставник повернулся к гостю и Дэррек тут же привел в исполнении все поклоны, которые когда-либо видел, посекундно бормоча "Ваша светлость... ваше благорадие... господин...". Наставник заставил его повторить, задумчиво трогая рукоять изящной рапиры и не отвлекаясь от указов своему практику, которая выбивала признание из еретика. Наконец, инквизитор все понял и его лицо сменилось гневом. Он встал, повернулся к пленнику и подошел к нему. Тот как раз дрожащей рукой, единственной из двух с целыми пальцами, подписывал себе смертный приговор. Наставник вытащил изящный клинок из ножен и, полный гнева, проткнул живот сидящего, зарычав. Дэррек все-таки не удержал штаны сухими и едва не плюхнулся в обморок, что-то бормоча. Через минуту, когда труп положили в мешок, мальчика наконец отпустили, наконец поблагодарив за содействие и, кажется, с каким-то чувством гордости за новое поколение, верой и правдой служащее Королю.
Парень сидел на краю кровати в темной комнате, абсолютно голый, дико уставший и потный, но все-таки получающий удовольствие. Девушка сидела сверху и немного неуклюже двигала бедрами, как она надеялась, в такт возлюбленному, постанывая тихо, чтобы не было слышно через тонкие двери. Одежда лежала рядом, разбросанная. Мужчина обхватил свою партнершу за бедра и перевернул спиной на кровать, немного навалившись сверху и продолжив движения. Та закусила губу, слегка закатила глаза и блаженно стонала, оставляя глубокие борозды на спине любовника своими ногтями. Пик наслаждения был уже так близко и они наконец стали единым организмом, квинтессенцией удовольствия. Каждое движение было точно в такт и отдавалось по юным телам непередаваемым наслаждением. Скрипнула автоматическая дверь.
Мужчина тут же отпрыгнул от девушки, как ошпаренный, немного оттолкнув ее и садясь на другой край кровати. Девушка же вскрикнула и села на противоположный, поднимая взгляд на двери и прикрывая грудь рукой. Ужас пробрал до костей обоих, когда они увидели фигуру инквизитора в дверях, с лицом, перекошенным гневом и ладонями, поднимающимися и опускающимися в тихих, редких хлопках. Он указал пальцем внутрь комнаты и два практика, одна уже знакомая, с легкой дубинкой в руке, немного перемазанная засохшей кровью и другой, здоровенный детина с двуручной палицей, которую он лениво, легко держал одной рукой. Наставник слегка прокашлялся и открыл рот:
-Не. Двигаться.
Дэмиан сразу все понял и прекрасно помнил, что двигаться, когда ты опасно голый, а в комнате два кровожадных практика - идиотская затея. Эмили же дернулась, потянувшись за своим платьем... и получила резкий удар от рыжей, прямо по запястью. Хрустнули кости и Эмили скатилась на пол:
-Тебе сказали не двигаться, блядская сука!
Второй удар дубинкой пришелся в живот и прервал громкий визг девушки. Та в ужасе подергивалась на полу в агонии, хныча, истекая кровью из раздробленной руки и беззвучно рыдая. Дэмиану накинули мешок на голову. Девушку же пинками и резким движением бугая, подняли на ноги, едва не сломав второе запястье, и тоже накинули мешок. Их, потных, грязных, пропахших любовью и мерзких для любого уважающего себя подданого Короля, провели по коридорам, к подвалу инквизиции, где они проведут последние несколько часов в своей жизни. Для внимательного ребенка уже заготовлено прошение о переводе в практики и освобождение от тяжелого труда на две недели. Инквизитор осторожно присел, опираясь на трость. Он явно не спешил в подвалы, поручив начало работы, этап подготовки виновных, своим практикам, которые были у него вместо рук и которым он верил. Наставник осторожно достал небольшой пинцет и поднял с пола зеленую квадратную бумажку. Это были презервативы "Капитанские", производства NanoTrasen. А это означало, что жить виновные будут около пары недель, прежде чем их, худых, с обритыми головами и вырванными языками, не выпотрошат в центре станции, в назидание другим. Потому что препятствие зачатию детей - страшное преступление в этом обществе, еще страшнее распущенности, а контрабанда запрещенных препаратов из вражеской корпорации приравнивается к измене против Бога-Короля, Его Августейшего Величества...
